Мои воспоминания

Не мысля гордый свет забавить, вниманье дружбы возлюбя, хотел бы я тебе представить залог достойнее тебя... Но так и быть — рукой пристрастной прими собранье пестрых глав, … небрежный плод моих забав,бессонниц, легких вдохновений незрелых и увядших лет, ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. 

А.С. Пушкин

Введение

В конце августа 1968 года я раскрыл толстую тетрадь и написал:

 «Дневник Ролева Сергея Сергеевича

 «Сейте разумное, доброе, вечное,  скажет за это спасибо сердечное Русский народ»

- так я понимал свою миссию в отроческом возрасте. Я не читал стихотворение Н. Некрасова «Сеятелям», но слышал от папы вышеуказанное словосочетание в свободном пересказе, поэтому так и написал, как слышал.  С тех пор, более полувека я записывал эпизоды своей жизни, воспоминание о которых должно было мне служить драгоценным утешением на склоне лет, когда придёт время, подводить итоги, анализировать и формулировать конечные выводы земной мудрости. Несмотря на то, что посевная продолжается, пришло время жать и отделять зёрна от плевел. Ну, что ж! Приступим, помолясь! Господи, благослови!

С чего начинается Родина

Я родился в Никольской больнице в Химках в конце августа 1954 года на рассвете. С тех пор, привык рано просыпаться.

Встречать сына папа приехал в больницу на таксомоторе «ЗиМ» с моим пятилетним братом Шуриком и букетом бордовых георгинов. (Обожаю георгины!). Шофёр такси задумал испытать силу братской любви и предложил Шурику бартерный обмен: «Я тебе машину, а ты мне братика. Согласен?»

Соблазн был велик, но Шурик его преодолел. Прощай мечта! «Нет» -ответил он, - «Братик дороже!». Теперь Шурику уже за семьдесят, но автомобиля у него так и нет. А какой был шанс! Однако, чтобы брату не обидно было, я тоже машину не купил – ограничился самокатом.

Второй раз я увидел Никольскую больницу, когда проезжал мимо неё на автобусе по дороге на Красную площадь, где наш класс должны были принять в пионеры. Вид старинных корпусов возбудил во мне нежные и томительно-сладостные чувства, с которых и начинается любовь к Родине. Недавно я посетил это место, кое для меня есть «место силы», то есть, источник восстановления энергетики моей души. Больница давно уж не используется по назначению. Большинство корпусов разрушено. В одном корпусе устроили отель, в другом - хостел. Теперь здесь строят большую гостиницу.

Младенчество

Привезли меня домой и стали мы жить-поживать в коммунальной квартире на 1 этаже четырёхэтажного дома на центральной улице Химок – Московской (прежнее название – «Царское шоссе»). Перед окном росли два старых дуба. Но они не мешали любоваться праздничными колоннами трудящихся 1 Мая и 7 Ноября. Интересно было и очень удобно.

Однако, через месяц у мамы закончился декретный отпуск, она вышла на работу, а мне наняли няню Шуру – молодую девушку. Потом Шура уехала по комсомольской путёвке в Комсомольск-на-Амуре и вышла там замуж. А я заболел воспалением лёгких и меня с мамой положили в Химкинскую больницу «Белые столбы». Это ещё одно моё «место силы», заслуживающее отдельной статьи, которую я, если Господь благословит, напишу в дальнейшем. А пока помещаю фото этого замечательного памятника архитектуры, построенного по проекту Ф. О. Шехтеля.

Об этой моей болезни нечего и вспомнить, кроме пытки горчичниками, а упомянул я этот эпизод, чтобы обозначить мой первый визит в эту больницу, так как на меня это здание и дальнейшие события, с ним связанные, произвели неизгладимые впечатления. А пока полюбуйтесь на эту Химкинскую достопримечательность, оказавшуюся, как и Никольская больница в границах Москвы, в связи с расширением столицы.

Детский сад

После отъезда няни Шуры, меня удалось определить в ясли. Там ничего интересного со мной не случилось.

Наконец, мне исполнилось 3 года и папа повёл меня в детский сад. В прихожей стояли шкафчики для верхней одежды. У каждого ребенка свой. Чтобы ребята могли идентифицировать свои шкафчики, на них были нарисованы картинки. Мне предоставили шкафчик с огурцом. От огурца у меня в детстве болел живот, и я заявил, что меня этот шкаф не устраивает, а хочу я, соседний шкаф с баяном. Однако, в понравившемся мне шкафу уже висела одежда девочки Нины. И вот эта малышка, без всяких протестов, молча перевесила своё пальтишко в шкаф с огурцом, уступив мне гармошку. Прошло 63 года, а это трогательное проявление кротости и простой, сердечной доброты, по-прежнему, вызывает у меня чувства умиления, благодарности и грусти. Последний раз я видел Нину в начальной школе, где мы вместе учились. А потом она заболела и пропала. Много лет спустя, я наткнулся на её могилку. Недолго она прожила на свете, но не напрасно, оставив мне на память свою добрую и немного грустную улыбку.

Вот это оно и есть – доброе и вечное…

В детском садике у нашей группы была нянечка тётя Ася и две воспитательницы – Вера Устиновна и Евдокия Филипповна. Нашим воспитанием занималась преимущественно Евдокия Филипповна. Первое, чему она меня научила – держать ложку в правой руке, а хлеб – в левой. Второе: когда сидим на занятиях, держать руки на коленях (поза фараона в храме Гизы). Гениальность этой позы я оценил только 60 лет спустя, когда помогал одному из своих внуков выучить стихотворение. Руки его находились в постоянном движении, рассеивая внимание, и не давая ничего запомнить. Поза фараона эффективно помогает сосредоточиться. Да и для коленей полезна.

В зале детского сада висели портреты Ленина и Сталина. Но плаката с надписью «Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!» уже не было – начиналась «хрущёвская оттепель».

 Евдокия Филипповна приучала нас делать зарядку. Когда зарядка кончалась мы бегали друг за другом по кругу под звуки бубна. Было весело! После завтрака мы гуляли на своём участке в саду или, построившись парами, шли в парк им. Л.Н. Толстого. Я очень любил такие прогулки. Парк расположен на берегу канала имени Москвы. С высоты рукотворного вала, насыпанного строителями канала, открывались великолепные виды!

А канал водой делит город мой на две половинки: Левый берег мой, Правый берег мой – милые мои Химки! 

местная песня

Вспомнилось солнечное майское утро, зелёная лужайка над обрывом, жёлтые венки одуванчиков, украшавшие наших девочек. Как свеж и приятен был вольный ветер над водным, сверкающим на солнце простором! Ну как не любить этот край, мою родину!

Про наш старинный парк я могу писать очень долго. Думаю, надо ему посвятить отдельную статью.

Я благодарен Евдокии Филипповне за то, что она так деликатно заронила в моё сердце нежную любовь к родной природе! «Прелесть задумчивой русской природы» помогает пережить удары судьбы, успокоиться, собраться с силами, чтобы продолжить путь.

Наш садик был построен в старинной дубраве. Осенью мы сгребали грабельками дубовые листья и жгли их в кострах. Так интересно было кормить огонёк, подбрасывая охапки душистой листвы!

 Когда я стал студентом и ходил на станцию Химки мимо садика, вспоминая беззаботные детские забавы, сочинил стишок:

Ах, этот запах дубовых листьев!

Как он волнует меня глубоко.

В небе свинцовые тучи повисли,

А на душе так светло и легко.

Жёлтый ковёр разгребая ногою,

Терпким настоем себя обдаю.

Как я люблю здесь осенней порою

Праздновать радостно юность свою!

Однажды осенью воспитательница Вера Устиновна повела нас в парк. Оставив нас одних, она зачем-то от нас отдалилась и стала собирать опавшие листья. Я не понял, что она делает и сказал одному мальчику, что Вера Устиновна «дука». Думал, что сказал нечто остроумное. Когда воспитательница вернулась, мальчик сообщил Вере Устиновне, как я её окрестил. Она покраснела и грозно спросила меня, так ли это. Я смутился. Не ожидал я такого предательства. И тут же, чтобы сбежать от грозы, переключив внимание обиженной воспитательницы со своей особы на других детей, предал, в свою очередь, остальных товарищей: «А они шумели». Вера Устиновна от меня отвернулась. Не догадался я тогда, просто извиниться. До сих пор мне стыдно. И только теперь я понял, что за нанесённую обиду надо всегда просить прощения, даже если никакое наказание не угрожает. Вера Устиновна, если вы прочтёте эту статью, знайте, что я вас помню, уважаю, раскаиваюсь и прошу меня извинить.

 Меня почти никогда не наказывали. Только один раз мама поставила нас с братом в разные углы за то, что мы дрались. Шурик был сообразительней, он попросил у мамы прощения, вышел на свободу и показал мне язык. А я так и не извинился. Однако, через 10 минут получил условно досрочное освобождение. Несмотря на отсутствие репрессий, я старался вести себя безупречно, потому что считал себя хорошим мальчиком. И взрослые относились ко мне хорошо, возможно, даже лучше, чем я того заслуживал.  Поскольку меня не наказывали, я и сам наказывать не научился. Наверно, поэтому моя коллега Лидия Александровна иногда указывала мне на то, что я плохой педагог. Но я стою на своём: физический или психический террор - преступление против ребёнка. Это не просто не умно, это аморально, ибо трагедия детства в том, что его драмы вечны...

Единственная причина по которой бьют детей состоит в том, что они не могут дать сдачи.

Пришла зима. «И что белый пушок, на осеннюю грязь начал падать снежок».

А там и Новый год! Ёлка! Дед Мороз! Мандарины! Сколько новых восхитительных впечатлений! Евдокия Филипповна слепила на участке снежную бабу и раскрасила её гуашью. На окнах в группе наклеили вырезанные из бумаги снежинки. Простите за эти детали – но не могу удержаться. Как славно греют сердце эти простые незамысловатые подробности!

Зимой мы гуляли меньше, зато Евдокия Филипповна нам больше читала Русские сказки. Так во мне развилась любовь к чтению. И вот, когда я это написал, вдруг понял, что Евдокия Филипповна классический сеятель разумного, доброго и вечного!

А ещё у нас были музыкальные занятия. Мы их очень любили. Всем особенно нравилась пьесы «Всадник» и «Неаполитанский танец», которые с удовольствием, весело исполняла на пианино наша музыкальная руководительница. К сожалению, она не представилась, и я не могу сообщить её имя и отчество. Мы смеялись, хлопали в ладоши! А потом пели песни: «Ходит, бродит по лужку рыжая корова», «Жили у бабуси два весёлых гуся», «Падают, падают листья. В нашем саду листопад», «Сегодня мамин праздник». Чудесные были уроки, поэтому до сих пор помню все эти песенки. Спасибо Вам большое, наш безымянный педагог!

Пришла весна. Солнышко грело и с крыши падали сосульки. Берегись!

Евдокия Филипповна вывела нас на крыльцо, наблюдать, как грачи строят гнёзда на дубах. Увлекательное, интересное это было занятие!

Когда земля оттаяла Евдокия Филипповна сделала грядки и раздала детям семена. Мне удалось посадить 5 семян редиски. Так я стал земледельцем.

Как-то летом мы играли в войну, так как наш участок совершенно не подходил для игры в гольф – рытвины, кучи земли с битым кирпичом…И вот, когда мы шли в атаку я был ранен. Споткнулся и упал коленкой на осколок кирпича. Ко мне подбежала девочка Валя и вывела меня с поля боя. К вечеру я стал хромать, и ходил только с помощью Вали. Увидев эту сцену, Евдокия Филипповна ахнула и отвела меня к медсестре на перевязку. Это был первый случай, когда я заметил, что на меня обращает внимание девочка.

Шло время.  И вот тёмным зимним вечером в нашей группе появилась девочка – пионерка из школы №9 с шефским визитом. Смысл этого визита состоял в том, чтобы пригласить нас на концерт школьной самодеятельности. Пока наши девочки щебетали и смеялись с новой знакомой, я застенчиво бродил в сторонке. По мере того, как группа участников редела я приближался к нашей гостье. И вот мы остались наедине. Я спросил, как её зовут. Она ответила. Что делать дальше я не знал. Со мной происходило что-то необычное. Какое-то странное волнение. Сердце сладко таяло в груди от близости невероятно привлекательного создания. Возникла неловкая пауза - как продолжить беседу я не придумал, застеснялся и бочком потихоньку удалился от предмета своих воздыханий. В то время я ещё не знал слова «влюблён», но теперь с высоты своего опыта полагаю, что именно этим словом описывается это внезапно охватившее меня чувство. Как выглядела девочка помню смутно – пушистые тёмные волосы, тёмная пушистая кофточка, тёмная юбка. Но это неважно. Стрела Амура пронзила моё сердце негромким звонким, как колокольчик, добрым и беззаботным смехом. Чудное мгновенье светлой и чистой любви!

В этом доме, как сны золотые мои детские годы текли! В этом доме вкусил я впервые радость чистой и светлой любви!

Последний эпизод моей детсадовской биографии связан с большой переменой в жизни нашей семьи. В одно прекрасное весеннее утро я вышел с папой  из дома  и пошёл в садик. Я не мог себе представить, что больше я в свой родной дом никогда не вернусь. Никогда не спущусь в подвал, где так уютно пахнет овощами,  за картошкой. Не будет у нас теперь ни кур, ни петуха с разноцветными перьями. И не залезу я на крышу сарая, покрытую мягким зелёным мхом. Ничего я этого не знал, поэтому расстроиться не успел.   Вечером в садик за мной пришёл брат Шурик.  Во были времена – десятилетнему ребёнку дошкольника выдавали! За воротами Шурик мне предложил выбрать направление движения к дому. Поскольку он спросил, я решил, что надо идти налево, так как обычно мы ходим направо. Я угадал. И через 15 минут мы пришли к новому дому, в котором нам дали квартиру на пятом этаже. Прощай коммуналка! Квартира мне понравилась так как был балкон - прекрасный наблюдательный пункт.

Примерно в то же время отцу выделили участок в садоводческом товариществе между молодым спутником Москвы Зеленоградом и деревней Алабушево. И вот, в одно прекрасное утро, мы с папой и мамой сошли с поезда, прошли через лощину, заросшую цветущей ольхой, и оказались в чистом поле, покрытом изумрудного цвета озимой рожью. Где-то в вышине заливался жаворонок, тёплый ветер ласкал нам лица, а мы шли по чудному приволью к своей будущей даче.

Весна, весна! Как воздух чист! Как ясен небосклон! Своей лазурию живой Слепит мне очи он…

Е. Баратынский

На участке родители нарезали дёрна, сложили из него, как из кирпичей, стены и накрыли сверху обрезками досок и фанеры. Вот и укрытие от дождя! Так началось строительство нашей первой дачи.           

Через год мне исполнилось семь лет и пришла пора прощаться с детским садиком. Несмотря на счастливые моменты, пережитые в его стенах, покидал я сад без сожаления. Слишком неприятны были для моей свободолюбивой натуры детсадовские ограничения – тесное пространство для прогулок и игр, невкусная пища, и, самая тяжёлая обязанность – имитировать послеобеденный сон на раскладушке.

 И выпорхнул я из садика, как щегол Васичок из клетки 7 апреля, когда мы с папой его выпустили, по старинному русскому обычаю на Благовещенье. Щегол был толстый потому, что всю зиму, живя у нас в квартире, питался зерновой смесью, в состав которой входила конопля. В то благословенное время конопля не была запрещена, и мы даже не подозревали, что из неё можно изготавливать наркотики. Да и, вообще, не знали, что такое наркотики, которые бывают только за границей, в капиталистических странах. Но, то, что  конопля очень питательная я заметил, наблюдая за нашим упитанным щеглом.

Итак, прощай детский сад! Здравствуй школа!

Школа

Я очень любил школу! Главным образом за то, что в школе есть то, чего нет ни в каком детском саду – Апофеоз Свободы Каникулы! Но даже и в учебный период у школьника есть свободное время, так как, например, в начальной школе не бывало в день более 4 уроков. Красота!

Мне запомнился первый урок. Класс, пронизанный солнечным светом, коричневые парты с чёрными крышками, аккуратно разложенные на них стопки школьных учебников. В класс меня привела за руку девочка из нашей садовской группы Марина и мы с ней расположились на первой парте, прямо перед учительницей Лидией Михайловной. Когда Лидия Михайловна начала нам объяснять, как следует любить нашу советскую Родину, я её сразу полюбил. Я имею ввиду Лидию Михайловну. Родину я и так уже любил. Нет, серьёзно. Свою первую учительницу я любил, как маму. Да и видел и, главное, слышал её гораздо больше, чем маму

Ребята с первых школьных дней должны учиться лучше - на радость Родине своей, прекрасной и могучей!

 На дом учительница задала написать в тетради строчку палочек, и, когда я за одну минуту сделал урок, решил, что нет ничего проще, чем учиться в школе. Однако, вскоре я понял, что ошибался.

В то время, от детей, принятых в первый класс, не требовалось умение читать. Грамоте учила школа. Учила неторопливо и достаточно эффективно. Долго читали по слогам. Так что, скоро все читали, если не очень быстро, зато с пониманием – с чувством, с толком, с расстановкой. Параллельно учили письму. Парты были удобные, эргономичные, приспособленные для письма, чтобы дети не перенапрягались и не портили осанку и зрение. К сожалению, про нынешнюю школьную мебель этого не скажешь.

Мне очень нравились прописи. Я сохранил экземпляр 1955 года выпуска, чтобы иногда насладиться каллиграфическими буквами с чередующимися толстыми и тонкими линиями.

Почему такие буквы оказывают магическое действие на подсознание человека, я догадался несколько десятков лет спустя, когда познакомился с восточной философией Инь и Ян. Но это уже другая глава моей жизненной повести. Для того, чтобы писать, как в прописях, в руке необходимо было держать соответствующий инструмент – ручку с металлическим пером с рассечённым кончиком. Теперь таких уж не достать. Уже полвека люди пишут шариковыми ручками. Какой там нажим! Что ещё за инь-ян? В результате у человека нарушается гармония правого и левого полушария головного мозга. Левое полушарие становится доминирующим, а правое пребывает в угнетённом состоянии. Люди теряют интуитивную способность улавливать важную информацию, посылаемую землёй и космосом. Поэтому, в частности, мы не предчувствуем землетрясений, в отличие от животных, которые никогда не пишут шариковыми ручками.

 Итак, как вы, конечно, догадались, я любил писать, хотя и не предвидел, что стану когда-нибудь блогером. Чтобы повысить качество будущего контента, Лидия Михайловна поставила мне двойку за диктант, в котором я допустил целых три грамматических ошибки! Я был в шоке! Меня беспокоила реакция родителей. Родители напряглись, но промолчали. Тем не менее, память об этом провале жива до сих пор. Вот первую пятёрку не помню. А двойка, ехидна, так и дразнит! Поэтому я горячо приветствую Сухомлинского, который считал, что двойки ставить нельзя, особенно младшеклассникам.

Трагедия детства в том, что его драмы вечны.

Однако, невзирая на некоторые неудачи, за десять лет учёбы в четвертях у меня никогда не было троек.

Обычно, после диктантов учительница устраивала разбор ошибок, сопровождавшийся осмеянием их авторов. Как-то раз, меня спросили, почему в словосочетании «полоскать ребёнка» я поставил букву «о» после «л». Я обосновал свой выбор проверочным словом «полощет». Класс развеселился, так как для проверки следовало использовать слово «ласка». Но я уже не расстроился, поскольку дождь пятёрок успел меня испортить и убедить в ложном представлении о себе, как о самом умном ученике в классе. Вероятно, моя симпатия к пожилой учительнице была взаимной, хотя она ни разу меня не приласкала, впрочем, никогда и не полоскала ( устаревшее, значит: не критиковала в назидательных целях).

Во втором классе, осенью я простудился, и очень долго у меня держалась повышенная температура.  Участковый педиатр заподозрила у меня ревмокардит и направила в больницу. Три раза папа возил меня в вышеупомянутые «Белые столбы». Положили меня только с третьей попытки. В небольшой палате лежали две женщины с грудными детьми и ещё один мальчик, постарше меня. Лечение моё состояло в том, что рано утром, ещё затемно меня кормили горькими лекарствами. Пришла, как-то врач. Осмотрела меня и упрекнула, во-первых, в нарушении предписанного мне постельного режима (о коем я понятия не имел), во-вторых, в том, что я сидел на кровати и, тем самым, портил больничное имущество – панцирную сетку. Я сообразил, что эту даму состояние железной кровати беспокоит больше, чем моё самочувствие и, во избежание новых упрёков, принял горизонтальное положение.

 Папа несколько раз приезжал в больницу, передавал продукты, и писал записки своим красивым почерком, который я не мог разобрать. От тоски меня спасли книжки – русские потешки с картинками Васнецова и про Незнайку Н. Носова. Однако, через три недели, я похудел на три килограмма, и температура у меня поползла вверх.

 Вечером ко мне пришла молодая девушка, может быть врач, а может медсестра – не знаю. Первый раз я увидел в этой больнице человека, обеспокоенного моим состоянием. Она ушла и через некоторое время вернулась со шприцем. Сделала мне укол. Свет в палате погасили. Отбой. Мне стало лучше. Но я не спал – слушал как проезжают машины по Московской кольцевой автодороге.

Шелестят по мостовой тихо, тихо шины – в гаражи к себе домой едут спать машины…

Н. Литвинов

Снова пришла моя добрая целительница, мой ангел. Осторожно положила тёплую, нежную руку на мой лоб. Вздохнула и ушла. Я был растроган этим участием. Слёзы бегут по лицу… Доброта этой девушки навсегда осталась в моей душе! Много раз я потом приходил к этому волшебному дому, чтобы воспоминания вновь согрели моё сердце.

 На следующий день папа забрал меня из больницы домой. Он отвёл меня на станцию скорой помощи, рядом с больницей, где меня осмотрел молодой врач и посоветовал лечить гомеопатическими препаратами. Потом нас посадили в машину и домчали до дома. Я выпрыгнул из салона, но какой-то мужчина подхватил меня и на руках принес на пятый этаж.

Так начался счастливый период моей школьной жизни.

Я сидел в кровати обложенный подушками и читал детские журналы «Весёлые картинки» и «Мурзилка». Развлекаясь таким образом, я не только отрабатывал технику чтения, но развивался  интеллектуально, так как в журналах были интересные ребусы, загадки и развивающие задания. Лечили меня теперь не горькими микстурами, а сладкими гомеопатическими горошинками. Чувствовал я себя хорошо. Иногда папа носил меня по лестнице на закорках, то есть на спине на прогулку и обратно на пятый этаж. Наверное, он напрасно надрывался. Но, врачи его убедили, что у меня больное сердце, и ходить по лестнице мне нельзя. Так и прошла зима. Меня выписали в школу, и я закончил второй класс без троек, благодаря доброте Лидии Михайловны.

Следующий класс мне запомнился тем, как меня принимали в пионеры. Пасмурным днём 19 мая наш класс с вожатой повезли на автобусе в Москву на Красную площадь. По пути мы проезжали мимо Никольской больницы, где я родился. Волнение нарастало. И вот я в первый раз в жизни на Красной площади! Передо мной сказочной красоты храм Василия Блаженного, Спасская башня, которую я рисовал ещё в детском саду, мавзолей, где лежит человек, портрет, которого на моей октябрятской звёздочке, поклонение перед которым успешно было внедрено в моё подсознание. В двух словах моё состояние можно описать так: благоговение и гордость тем, что я стал пионером в таком священном месте.

Он сердцем милый был невежда!

А. Пушкин

Через год в марте мама повезла меня в санаторий имени Ленина в Анапе. Чудесное было путешествие!   Первая встреча с морем! Бескрайняя синь под голубым небом! Восторг! Стоит мне вспомнить дельфинов и павлинов, душа моя радуется, а уста улыбаются и шепчут: «Волшебный край! Очей отрада!»

Ну вот и закончилась начальная школа и Лидия Михайловна передала наш класс Тамаре Вартановне. Если Лидия Михайловна водила нас любоваться красотой родной природы в Химкинский лес, то Тамара Вартановна приобщала нас к прекрасному в Третьяковской галерее. О! Эта экскурсия - просто эстетическое и эмоциональное пиршество! Однако, на следующий день, учительница провела классный час, на котором стыдила и упрекала нас за неправильную, с её точки зрения, реакцию на   художественные произведения с обнажённой натурой. Однако, как надо было реагировать правильно, я не понял. Впрочем, эта проповедь не смогла испортить впечатления от встречи с прекрасным.

Да, редко встречаются Педагоги милостью Божией.

Но в нашей Химкинской школе №3 такой педагог был. Иногда я встречал в коридоре завуча - сильно сутулую, полную женщину со строгим, серьёзным лицом. И вот, однажды, она пришла к нам в класс на замену заболевшей учительницы. Сказала, что проведёт урок геометрии.

Нас водили в знаменитый Московский Художественный театр на замечательный спектакль с прославленными артистами. Так я вам скажу, что тот урок геометрии был в четыре раза увлекательнее, спектакля.  Класс слушал, затаив дыхание! Урок окончился к всеобщему сожалению, только, что без аплодисментов. Увы, не знаю имени и отчества этого замечательного педагога.

Этот урок, усилил мой интерес к изучению математики, что не осталось без внимания нашей учительницы алгебры и геометрии Руфины Григорьевны. В старших классах она все уроки стояла возле последней парты, за которой сидели мы с товарищем, и задавала нам задачи без передышки. Пока класс решал одну задачу, мы с Сергеем на перегонки решали три. В итоге, благодаря этим классным тренировкам, я без всяких репетиторов после школы сходу поступил на механико-математический факультет Московского Государственного Университета имени его основателя М.В. Ломоносова. В нашей школе было много прекрасных учителей. Нина Дмитриевна подарила нам прекрасный урок, читая книжку Н. Носова, как мальчик вёл дневник, описывая свои каникулярные приключения. Я тоже стал вести дневник. Вероятно, готовился в блогеры.

В десятом классе, по моей инициативе, комсомольцы посадили перед школой липы и клёны. Сам я, к сожалению, заболел и не принял участие в мероприятии, которое  инициировал.  Учительница биологии Ирина Николаевна потребовала у нас табличку «Аллея 10 «Б»». Но, с этим ничего не вышло. И осталась на память родной школе Аллея безымянная.

Софья Захаровна вела у нас физику и подготовила меня так, что я сдал вступительный экзамен в университет по физике на пятёрку и именно это позволило мне стать студентом. Валентина Ильинична проводила уроки физкультуры – я научился упражнениям на брусьях и на канате. Галина Александровна научила анализировать историю. Практически все мои учителя были очень добры ко мне. Вытягивали на золотую медаль. Но областное управление образования решила иначе. Тем не менее, директор Галина Александровна вручила аттестат мне первому, назвав лучшим учеником школы.

А потом мою фотографию повесили в школе на стенде «Ими гордится школа», и это обстоятельство имело в дальнейшем судьбоносные для меня последствия. Какие? Увидится потом.

Университет

Первого сентября 1971 года наш поток слушал вступительные лекции. Академик Седов сообщил нам, что здесь ценят тугодумов. Они думают медленно, но качественно. Не обязательно помнить все формулы и теоремы. Главное, если забыл, уметь их вывести.

Академик Александров сказал, что потребности промышленности быстро меняются, и университет не может угнаться за ними. Знания устаревают прежде, чем закончится университетский курс. Посему прикладным наукам нас здесь учить не будут. Нам преподадут фундамент, на основе которого, мы должны самостоятельно решать прикладные задачи. Впрочем, академик предсказал, что 70% из нас будут заниматься преподавательской деятельностью. «Вот уж дудки» - подумал я. Но время показало, что академик был прав. Позже, работая инженером, я подрабатывал в институте преподавателем математики.

Учёба мне давалась очень сложно, хотя я и старался. Анализируя сейчас свои университетские проблемы, прихожу к выводу, что я не сообразил, как надо перестроиться на университетский формат обучения. Я даже не подумал на эту тему. Короче, тупил. Я привык, что учитель на каждом уроке добивается от учеников понимания материала. Здесь же, два часа подряд лектор забивает головы студентов потоком слов, часто, не всем известным, вовсе не заботясь о том, поняли его или нет. Главное, чтобы быстро записали. Поскольку стенографией я не владел, а материал понять не успевал, конспект в дальнейшем оказывался для меня бесполезен. Одновременно быстро писать и думать я не умею. Профессора предполагали, что разбирать теорию продолжат на семинарах. Но те, кто вёл семинары, исходили из того, что студенты теорию уже усвоили, и занимались только задачами. Значительная часть студентов прекрасно усваивала теорию и справлялась с практической частью. Но не я. Иногда профессора проводили консультации. Олег Николаевич Головин пришёл ответить на вопросы, но, когда увидел, единственного студента, разочаровался, разбираться с моими проблемами на стал, а консультацию отменил. Индивидуальный подход в то время в моде не был. Мне очень нравились лекции Сергея Борисовича Стечкина по математическому анализу. Семинары по этому предмету вёл Николай Васильевич Панов. В первую сессию он самоотверженно принимал у нас зачёт до позднего вечера. Я сдал с шестой попытки. Зато экзамен сдал довольно легко.

 Должен отметить ещё одного профессора - Георгия Евгеньевича Шилова. Я плохо разбирался в предмете, который он нам преподавал, но проникся к нему глубокой симпатией и признательностью за то, что на экзамене он мне поставил четвёрку. Однажды в книжном магазине я увидел его брошюру «Простая гамма». При виде фамилии любимого профессора, я приобрёл эту книжку. Сначала, я её прочёл из любопытства. Но тридцать пять лет спустя, отмеченная в работе Г.Е. Шилова связь музыкальных тонов и золотой пропорции привела меня к фундаментальному открытию, приблизившему меня к пониманию Смысла Жизни, как вселенского феномена. Соответствующую статью опубликую позже, если Господь благословит.

Наконец, не могу не упомянуть, моего дорогого научного руководителя Альберта Николаевича Ширяева.

Сегодня, когда я пишу эти строки ему исполняется – 86 лет. Мои поздравления, Альберт Николаевич! Именно благодаря Вам я защитился и получил диплом математика.

Особая благодарность преподавателю физкультуры Стелле Сергеевне, за то, что приучила заниматься бегом.

Спасибо военной кафедре, на которой я научился программировать в кодах, написал и отладил свою первую компьютерную программу. Ну и за военный билет офицера Советской Армии, конечно, благодарю!

Друзья, люблю я Ленинские горы! Здесь корпуса стоят, как на смотру. Украшен ими наш великий город. Сюда придут студенты поутру. Мы вспомним наши годы молодые и нашей песни звонкие слова: Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus!

Семья

Недавно я узнал, что мужчина должен в своей жизни обязательно выполнить три дела:

- посадить дерево,

- построить дом,

- вырастить сына.

Хотя я и был не в курсе этой программы, исполнением первого её пункта я занялся, ещё будучи учеником шестого класса. Меня тревожило то обстоятельство, что волны Канала подмывают крутой, высокий берег. Чтобы укрепить обрыв я нарезал черенков тополя и повтыкал их в землю по краю береговой линии. В настоящее время из шести жив один тополь, он крепко вцепился корнями в берег, не уступив воде ни пяди земли. Благодаря ему не попадали в воду липы и другие деревца, с менее развитой корневой системой, посаженные позже.

Чтобы выполнить оставшуюся часть программы, неплохо бы жениться. Я об этом, разумеется, не задумывался, по молодости лет. Но, неисповедимый промысел Божий, в данном случае реализовался довольно причудливым образом. Как я уже писал выше, мою фотографию поместили в моей alma mater на стенде «Ими гордится школа». Почему-то, именно на это фото обратила внимание одна восьмиклассница. Каким-то образом, девушка через моего одноклассника узнала номер моего домашнего телефона, позвонила, сказала, что хочет со мной познакомиться, и попросила о встрече. Я был не против. Через день свидание состоялось. Потом я пришёл к ней домой, познакомился с её родителями, она сыграла мне несколько пьес на пианино. Музыкальный момент сыграл в развитии наших отношений, пожалуй, решающую роль. Любовь к музыке, и вкусовые предпочтения у нас совпадали. Первый раз мы поцеловались в парке той самой больницы «Белые столбы», которая до сих пор вызывает у меня сентиментальные переживания. Наши чувства прошли немало драматических испытаний, но я решил создать семью.

 Я подумал, что нам нужен дом. Недалеко от Химок мои родители купили пол дома с земельным участком. На участке стояла дощатая времянка, готовая упасть. Отец купил на дрова разобранную избушку, в которой раньше была железнодорожная касса. Я разломал времянку, на её месте построил избу с терраской и стал в ней жить. Летом было хорошо. Просто, замечательно. Но печки не было. А печи класть я не умел. Я учился на четвёртом курсе университета, и, как ни странно, печи мы не проходили. Бетонные работы в стройотряде, проходили. Как картошку копать, делать доски из брёвен на лесопилке, лавки и столы из этих досок делать научили. А печки класть, увы, нет. Возможно, это обстоятельство меня и не остановило бы, но, к счастью, я не знал как достать кирпичи. Когда мы поженились, была зима, и жить нам пришлось с родителями. Было сложно. Но, всё-таки, семья состоялась, и через год у нас родился первый сын. Непередаваемое чувство я испытал, когда у меня на руках оказался крошечный ребёнок. Я носился с ним, как курица с яйцом, забросил учёбу и окончил курс только благодаря доброте университетских преподавателей. Возможно, их снисходительность объяснялась моим семейным положением.

Энергомаш

В те годы выпускников ВУЗов направляли на работу по распределению Государственной комиссии. Меня направили в НПО «КБ Энергомаш» в Химках. В этот период дважды орденоносное предприятие решала задачу создания мощнейшего в мире многоразового двигателя для ракеты «Энергия», предназначенной для вывода на опорную орбиту советского космического челнока «Буран». Система эта предназначалась для противодействия американским космическим аппаратам военного назначения. Забегая вперед, скажу, что миссия была завершена через 12 лет триумфальным полётом «Энергии» и «Бурана».  А соответствующая программа была свёрнута, как не актуальная.

 Ну так вот, моя задача в этом проекте состояла в том, чтобы на основании замеров, выполненных в процессе огневых испытаний ракетных двигателей рассчитать формулы, необходимые для настройки оных.  Эти формулы были введены в память системы управления полётом, и, таким образом, я немного посодействовал   успеху проекта.

Однако, всё могло быть иначе. Через два года работы в КБ меня начали соблазнять службой в подразделении Генерального штаба Советской армии. Я обратился к начальнику расчётного отдела КБ, в котором я числился инженером с просьбой разрешить мне уволиться до истечения трёхлетнего срока отработки, положенного молодым специалистам. Владимир Александрович позвал для совета своего заместителя Моисея Натановича, который заявил, что, по его мнению, отпустить меня можно только при условии, что я разработаю понятную инженерам методику планирования экспериментов и компьютерную программу их последующей обработки для расчёта искомых формул. Я спорить не стал. Отправился, по совету Моисея Натановича, в Ленинскую библиотеку, изучать труды Юрия Павловича Адлера.

Когда я начал читать рекомендованную мне книгу, я был просто очарован! Какой контраст с университетскими учебниками! Не инструкция для инженеров, а прям художественное произведение! Одни эпиграфы чего стоят! Например:

Росы не пролив, ветку цветущую хаги тихонько сорву, вместе с лунным сияньем, с пеньем цикады.

Сайге (1118-1190)

Прелесть! Это про новое направление в статистическом контроле качества «методы Тагути»!

Именно труды Юрия Павловича были для меня эталоном в то время, когда я сам начал писать научные статьи. Но это будет значительно позже.

А пока я писал методику и программу для родного Энергомаша, в Генштабе сократили ставку, на которую меня приглашали, и я остался работать на прежнем месте. Зато познакомился с Ю.П. Адлером, и всегда пользовался случаем поприсутствовать на семинарах, которые он проводил в готическом зале Чертковской библиотеки на Мясницкой, рядом с Лубянкой. В то время она носила название Дом научно-технической пропаганды имени Ф. Дзержинского. 

Кто только не участвовал в этих семинарах - московские и иногородние математики, профессора Кембриджского университета и, даже, продвинутые врачи какой-то психиатрической лечебницы. Но главным украшением этого математического форума были доклады Юрия Павловича. В конце концов, я пригласил Адлера к нам на Энергомаш для консультаций по внедрения японской системы управления качеством продукции. Профессор любезно согласился приехать, совещание с руководством прошло, но развития это направление не получило. Потом, мы с Юрием Павловичем опубликовали статью в каком-то научном журнале. Договорились встретиться, чтобы получить гонорар за публикацию. Вы будете смеяться, но, мой авторский гонорар составил три рубля с копейками. Наша встреча состоялась 19 августа 1991 года в Москве у метро Белорусская в момент провозглашения ГКЧП. Начало конца СССР.

К тому времени ракета «Энергия» и «Буран» уже совершили свой исторический полёт. Финансовые потоки иссякли. Начались перебои с зарплатой. Проведение семинаров приостановилось. Наступило время перемен - лихие девяностые.

Начинался период апогея моего физического и интеллектуального и энергетического развития, движения в поиске Смысла Жизни.

Земную жизнь пройдя до половины, Я очутился в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины.

Да́нте Алигье́ри

                                                                                            

Друзья мои!

Благодарю вас за терпеливое чтение моей длиннющей повести.

Однако, следует продолжение.

Лайки и комментарии приветствуются!

10 комментариев

Аватар комментатора Павлина Автор: Павлина

Продолжение уже написано?

Аватар комментатора Сергей Ролев Автор: Сергей Ролев

Павлина, к сожалению, нет. Никак не решусь.

Аватар комментатора Евгения Калиновская Автор: Евгения Калиновская

А когда будет продолжение? )))

Аватар комментатора Сергей Ролев Автор: Сергей Ролев

Прошу прощения за задержку! Надеюсь, через недельку выбрать время для продолжения. Спасибо за внимание и терпение. Постараюсь исправиться!

Аватар комментатора Павлина Автор: Павлина

Сергей Ролев, здравствуйте! Желаю решительности и успеха.

Аватар комментатора Сергей Ролев Автор: Сергей Ролев

Спасибо за поддержку!

Аватар комментатора Евгения Калиновская Автор: Евгения Калиновская

Сергей Сергеевич, дорогой, с большим удовольствием почитала Ваши воспоминания!!! Читается на одном дыхании, удивляюсь как Вы запомнили так много моментов из детства, имена, названия произведений музыкальных, которые слушали в детском саду...умилительно было читать, про шкафчик с огурцом ))), не знала, о том что Вы были лучшим учеником школы и как фотография на доске почета повлияла на Вашу судьбу...Здорово, что рассказ сопровождается фотографиями! Горжусь, что работала с таким человеком, как Вы! Мне очень повезло! Мое сердце не обмануло меня, когда я почувствовала, какой Вы необычайно интересный человек и очень добрый! С нетерпением буду ждать продолжение!

Аватар комментатора Сергей Ролев Автор: Сергей Ролев

Евгения, дорогая, я очень рад, что Вам понравилась моя первая заметка! Это вдохновляет на новые статьи. Спасибо большое!

Аватар комментатора Александр Утышев Автор: Александр Утышев

Сергей, рад знакомству с вами. У вас большой жизненный опыт, и наверняка, есть много чего, с чем вы можете поделиться с читателями.

Аватар комментатора Сергей Ролев Автор: Сергей Ролев

Александр! Я очень рад первому отклику на мою статью! Спасибо большое за поддержку - она так нужна начинающему!

Оставить комментарий

Отправить комментарий Отменить

Сообщение